Замешкавшиеся твари стали медленно отступать. Мы непонимающе переглянулись. Бойцы пытались отдышаться. Ранника свободным от повязок уголком рта осушала оставшийся флакон зелья маны.

— Чего это они? — задался вопросом Терми.

— Не знаю, но стоит поторопиться, пока они не передумали, — отрывисто приказала Мархи.

— Мне одному кажется, что здесь что-то не так? — подал голос Сегинус. — Человек прав, это слишком странно.

Но не смотря на уникальный в истории группы момент, когда дроу поддержал вора, Мархи не стала их слушать:

— Даже если так, у вас есть идея получше?

Не дожидаясь ответа, темный паладин решительно направилась в сторону нового открытого проема, лишь на мгновение задержавшись, чтобы посмотреть на меня и благодарно кивнуть.

— Сколько? — тихо спросила Рани. — Твоя пустота.

— Девяносто девять, — ответил я, прекрасно понимая, что она имеет ввиду. Сейчас мы оба вынуждены считать проценты своего стихийного заражения. — Мы уйдём вместе, Рани.

Заражение хаосом!

Синхронизация со стихией хаоса повышена. Текущий уровень 31 %

Ранника взяла меня за руку и улыбнулась.

— Зажжём, Сион!

Все те же семь напуганных до дрожи фигур пересекли заваленный покрытый белым песком коридор, входя в доселе скрытую от нас часть храма. Пол и едва видимый снизу потолок напоминали пещеру. Сталактиты и сталагмиты, обилие мха, колонны, утопавшие в каменных грибах и подземном плюще.

Источников света почти не было. Биолюминесцентные растения здесь практически отсутствовали, равно как и кристаллы. Мы вынуждены были снова достать факелы. Люди при таком освещении уже не могли нормально передвигаться, не говоря о ведении боя. Да и у меня видимость снизилась вполовину, так что этот риск был оправдан.

Единственный обладатель инфразрения, дроу, был отправлен в хвост отряда, чтобы присматривать за возможными преследователями. Второй разведчик в лице Терми сейчас бесполезен из-за своей неприспособленной к отсутствию света расы. Но Мархи справедливо решила, что независимо от того, что ждет нас впереди, мы все равно этому «чему-то» попадемся. Все приятнее, чем стать частью армии плоти.

Пламя засверкало улыбкой Руты, и в его отблесках я увидел новый удивительный элемент искусства древних строителей. Всюду между колоннами были расположены портреты неизвестных существ. Я бы назвал их людьми, если бы не мелькавшие периодически звериные элементы в их облике — лисий хвост, кошачьи уши, свиной пятак, черные птичьи крылья. Все это присутствовало почти в каждом, но смотрелось абсолютно естественно.

Картины пребывали в ужасном состоянии. Палитра цвета давно покинула потрескавшуюся и слезавшую краску. Местами часть рисунка была обезображена мхом или грибами. Но дух старины и удивительного искусства в живописи древних нельзя было не отнять даже спустя тысячи лет.

Все были погружены в свои мысли. О прошлом, будущем, возможностях и, разумеется, потерях. Все семеро из нас были окованы духом печали от смерти товарища. Очередной шаг сквозь белый песок, поднимавший ворох светлой пыли, внезапно провалился глубже. А когда я с силой выдернул ногу, обнаружил, что к ней прицепился острый обломок кости, снижая прочность сапог пещерного искателя.

Песок, да?

— Мархи, у тебя есть познания в некромантии? — спросил я у темной. По коридору прокатилось глухое эхо, и я мигом пожалел о своей глупости.

Однако темная спокойно ответила:

— Нет, я иду по другому пути развития. А что?

Вместо ответа я нагнулся, зачерпнул пригоршню «песка» и отправил в свой пространственный карман.

Костная мука, 5 шт.

Штук? Это много или мало вообще?

Вес 0,37 килограмм или 0,81 фунта.

Ээ..

Сообщение от мира сразу в двух единицах измерения немного запутало меня. Наверное, буду считать в штуках, черт с ним.

— Кому-нибудь нужна костяная мука?

Сегинус, Мархи и Лесат, сразу же посмотрели себе под ноги. Дроу даже повторил мой эксперимент, отправив в инвентарь несколько горстей муки. Наверное, стоит и мне взять немного — выбросить всегда успею. А так вдруг ценная субстанция для алхимии? Хеор, помнится, тоже оставил себе.

В этот момент я стал сомневаться и в том, из чего сделано все вокруг. Некоторые белесые элементы декора следующей двери, например, подозрительно напоминали кости. К слову, а ведь Тефнут была дочерью Смерти. Не удивлюсь, если здесь будут еще и некромантские штучки.

Неожиданно возникшее препятствие, в отличии от первой, пробитой заклинанием двери, на сей раз было скорее декоративным. Чуть выше уровня глаз начинались прозрачные стекла, искаженные грязью и временем. Еще выше была громадная трещина, над которой стекло и вовсе отсутствовало.

Я пошарил в белой крошке и легко вытянул под свет факелов небольшой осколок. Терми подпрыгнул и зацепиться за один из элементов декорации. Ловкость позволила человеку подтянуться выше и взглянуть на пространство по ту сторону двери.

На немой вопрос лидера, вор просто кивнул и спрыгнул. Темная уверенно повернула ручку, и я отметил, что стал против воли подрагивать. Не смотря на отсутствие врагов и стражей, находиться в сердце храма павшего бога было жутко. Возможно, до гибели Руты и Мероу мне было бы еще и интересно, но сейчас хотелось поскорее закончить с этим путешествием.

Еще совсем недавно радостная волшебница делилась со мной новым изобретенным заклинанием и хвасталась шариками с огненным снегом. И вот теперь её нет, а я сам обречён стать пустотной тварью.

За дверью располагался длинный зал, еще более громадный и масштабный, чем можно было себе представить по титаническому коридору. Полукруглое помещение спускалось, как в театре, вниз, к круглому постаменту со статуей. Но сходство с театральной сценой нарушалось тем, что вместо ожидаемых в подобном помещении сидений находились ровные ряды стеллажей с книгами.

Невольный вопрос о содержимом последних сам собой разрешился, когда от легкого дуновения ветерка, вызванного открытием двери, уголки нескольких обитателей ближайших полок осыпались пылью. Страшно представить, как много знаний здесь нашло свой последний покой. Тысячи, нет, миллионы книг погибли от сырости, гнили и времени.

В центре алькова стоял алтарь. Выцветшая ткань, едва заметно намекала на синий цвет. В остальном же она стала грязно-коричневой и преобразилась пристанищем колонии плесени. За алтарём, обхватывая его тонкими руками, находилась громадная статуя дочери Смерти. Больше некому быть в подобном месте.

Богиня была изображена стоящей на коленях с протянутыми в мольбе руками, на которых и был широкий круг алтаря, напоминающий помост. О принадлежности к аспекту Тишины говорили искусно изображенные скульптором плотно сшитые губы прекрасной девушки.

За спиной богини находились обрубки крыльев. Были ли они изображены отсеченными у статуи специально, либо постаралось время, оставалось только гадать. На голове же находился терновый венец, напоминавший религию старого мира.

Если не ошибаюсь, наша награда должна находиться где-то примерно там, на помосте в руках статуи. Тем более что наверх вела чуть обсыпавшаяся, но всё ещё рабочая лестница.

Но вместо фиалов над алтарем висело каменное сердце с десятками жгутов-щупалец. Тонких, но достаточно крепких, чтобы обвивать близлежащие стены и элементы декора. Удивительная, но жуткая скульптура. Жаль, что я не знаю особенностей культа богини Тишины, но измученный силуэт девушки с жутким сердцем на протянутых руках — очень странный религиозный символ.

— Кровь древних, если она здесь есть, должна быть на алтаре, — подтвердила мои догадки Мархи. — Обыщите здесь всё.

Сегинус, едва темная начала говорить, сразу же отправился к алтарю, взбираясь на помост. Дроу не скрывал, что находится почти что в ярости. Остальные же застыли на пороге, и не сразу преодолели себя, чтобы продолжить исследование храма. Мне в голову пришла картина, как на руинах храма-пещеры моей нынешней павшей покровительницы, точно так же отправились впереди всех к алтарю у дерева Мельхалин с Лаской.